Олег Радин: Успешный — значит счастливый

— Олег, какой для вас успешный человек? Вы считаете себя таковым?

— Слово «успех» можно трактовать по-разному, и, если честно, мне сложно понять истинный смысл этого выражения. Когда я еду по городу и вижу через улицу растяжку «"Три океана" — только для успешных людей», у меня кроме чувства неприязни к этому слову «успешные» ничего нет. Почему? Многие люди, считающие себя успешными, открыли что-то немыслимое: заводы, фабрики, ездят на самом дорогом автомобиле. У меня нет этого. Мне не нужны те доказательства успешности, которые в нашем обществе превалируют. Мне не нужен для этого джип, шикарный костюм. Я самодостаточный человек. И если рассматривать с этой стороны — да, я успешный человек, потому что занимаюсь любимым делом. На днях мне стукнуло 60 лет, и я подводил итоги. За всю свою жизнь я ни дня не работал. Да, у меня есть трудовая книжка, но 13 лет я служил Мельпомене, театру. Я не считаю, что это работа. Я занимался тем делом, которое любил. Я считаю себя счастливым человеком. Если поставить знак равенства между понятиями «успешный» и «счастливый», с такой точкой зрения я согласен.

— Как вы пришли в искусство?

—  Работая в театре, я от декоратора-бутафора поднялся до художника-постановщика, а потом стал сапожником. И вот, работая сапожником на 1/3 часть ставки, я открыл первую частную картинную галерею в Курске.

— А что касается изобразительного искусства?

— Я был из числа художников-андеграундов, которые сидели в подвалах, и их никому не показывали. Когда началась перестройка, этих художников начали вытаскивать из подвалов и показывать народу. Тогда мы провели первую выставку, и нам первый раз разрешили показать свои работы. Мне дали целую стену, я развесил свои картины. Когда было обсуждение, я услышал, как говорит один мужчина: «Непонятно, как эти картины вообще попали сюда: это не просто лица, а какие-то запечатленные маски. Этот путь ведет в тупик». Он меня ругает, а мне как по маслу, я был уверен в себе.

— После этого и пришла идея создать свой круг?

—  Да, сразу после выставки мы с друзьями собрались и начали думать: когда же нам еще дадут возможность показать свои работы? У Союза художников — своя «банда», они нас не пускают. Тогда ко мне первый раз пришла идея создать свой круг. Мы объединились в группу под названием «Окно». Из подвала сделали мастерскую. Мы выставляли картины на улицах, откуда нас гоняли, в кинотеатрах, библиотеках. Одним словом, старались приучить народ к искусству.

— А потом появилось стремление двигаться дальше и открыть собственную галерею. Что было раньше на этом месте?

— На месте, где сейчас располагается галерея, чего только не было: рыбный магазин, алкогольный, атеистический центр, магазин «Вернисаж». Когда я зашел сюда, в первом зале было почти пусто, а во втором был секонд-хенд. Несколько картин, на которых висела одежда. Увидев это, я пошел в городскую администрацию, попросил отдать первый зал под картины. За две недели мы написали устав, утвердили. С этого все началось.

— А были какие-то риски?

— Да, могло бы все не получится. На тот момент я начал заниматься сувенирной продукцией: матрешки, шахматы, но параллельно собирал картины своих друзей, и у меня уже был какой-то выставочный фонд. Это было то дело, которое было нужно мне. Это мое дело. Если бы я занимался этим ради прибыли, то все бы развалилось. А так как это было ради идеи, все получилось.

— Вы говорили про сувенирную продукцию. Как это помогло?

— В моей галерее 16 человек занимались сувенирной продукцией. Каждую неделю нас ждали на московском Арбате. Приезжали люди из разных городов, чтобы взять наши шкатулки, матрешки.

— А как проходила первая выставка?

—  Первую выставку мы делали для художников-андеграундов, каким я был когда-то сам. Мы дали им возможность выйти в свет и показать свои работы.

— В чем заключалась ваша помощь?

— В то время было сложно достать хорошие краски, холсты, кисти. У меня в галерее стоял короб со всеми атрибутами. Художники могли прийти и взять то, что им нужно. Я поддерживал художников, и они помогали мне. Если была какая-то выставка, мы собирались вместе. Так формировался выставочный фонд.

— На чем держится ваша галерея?

— Мы не художественный салон, как написано, а настоящая галерея. Она держится на 5 китах. Первый — картины, второй — краеведческий фонд. У нас немыслимая коллекция фотографий, документов, касающиеся истории города Курска, даже есть такие вещи, которых нет в архивах и музеях. И все это не лежит мертвым грузом, мы занимаемся полиграфией. Третий кит — коллекция колокольчиков, которая входит в десятку лучших в России. Четвертый — виниловые пластинки, огромная музыкальная коллекция. И, наконец, пятый кит — это вся наша выставочная деятельность. Я не хочу потерять ни одного из этих китов.

— А может, есть какая-то особая изюминка?

— Безусловно. Я считаю галерею такой синтетической организацией. Может, отразилась моя работа в театре? Открытие каждой выставки я стараюсь сделать как-то театрализовано. Кроме того, у нас есть собственный музей Казимира Малевича, что придает ему статус мирового уровня. К нам приезжают из Канады, Амстердама, Парижа познакомиться с теми уникальными материалами про Малевича в Курске, которые есть только у нас.

— Я знаю, что галерее уже больше 20 лет. Как удалось держать ее на плаву столько лет?

— Галерее уже 24 года, и она выжила несмотря на кризисы, которые были, дефолты. И все это благодаря тем самым китам. Они создавали крепость, цементировали мою галерею. Не пропадает и интерес людей. Кто-то приходит за картинами, кому-то интересно краеведение, кому-то музыка. Все это соединяется и держится.

— Какой ваш девиз?

— Кредо моей галереи — сделай красиво там, где ты живешь. Потому что где-то там хорошо, но это сделали другие люди. А мы должны у себя сделать хорошо. Я когда-то уезжал в Москву с очень хорошими перспективами, но сумел там прожить 4 месяца и вернулся обратно. Курск — моя родина, моя земля. Я не хочу ни во Францию, ни в Англию. И, может быть, то, что я крепко стою на своей земле, помогло мне реализоваться.

Об авторе: